Приложение. Документы по истории прихода
Материал подготвила Наталия Корюкаева
В историческом очерке использованы документы Российского государственного исторического архива и Центрального государственного архива Санкт-Петербурга
Обращение
священника Люциана Хвецько к архиепископу Цепляку
Ваше Высокопреосвященство!
13 января 1922 года в костеле на 1-ой роте Елена Крулькарска просила, чтобы я уделил Святое причастие ее мужу, который лежит в бараке № 10 на Варшавском пункте.
Когда я пошел с ней в барак, солдат или милиционер не пускал меня до прихода дежурного, который с подозрение просмотрел мои личные документы.
Я был с гостиями. После стояния около 15 минут у ворот, солдат грубо ответил мне, что чрезвычайной надобности впустить меня нет.
Ваше Высокопреосвященство!
Я узнал, что в бараке не один только больной, в нем много больных, нуждающихся в духовной поддержке. Пройти к ним и выполнить свои пастырские обязанности невозможно. Обращаюсь к Вам с просьбой, если возможно, через посольство Польши получить разрешение на посещение больных в бараке католическими священниками
Для подтверждения моей просьбы указываю фамилии больных в этом бараке.
Люциан Хвецько
Обращение
священника Мечислава Шавдиниса к архиепископу
(орфография подлинника сохранена)
Высокочтимый Архиепископ!
Что было при его отъезде, наверняка ему известно (отъезд архиепископа и священников в Москву после ареста). После отъезда поезда еще долго масса собравшегося народа стояла взволнованная и пелa “My chcemy Boga”, оплакивая отъезд архиепископа и священников. Только грубая сила оружия военных прекратила выражение чувств католического народа. Арестов не было.
Первой нашей мыслью было обеспечить духовные потребности прихожан г. Петрограда. Работу разделили так: собор Св. Екатерины вверили Св. Келичце, Кафедральный Собор - Св. проф. Рутковскому, собор Св. Станислава и Св. Казимира - Св. Слосканову, собор на клатбище в Лесном - Св. Спасовскому, соборе Св. Сердца Иисуса -Св. Чегисову, 14 линия – о. Амодру, Колпин –Св. Дмовскому, а собор на Кирилловской и Курию – мне. Всем священникам посланы назначения следующего содержания: управлять церквями до возвращения местных священников. Нам кажется, что при таком распределении работы хотя бы частично справимся с существующей бедой. Слоскан неделями будет трудиться, одну мессу отслужит в соборе Св. Казимира, вторую –в соборе Св. Станислава и наверняка это осилит, потому что молод и здоров. Труднее Св. Спасовскому, так как не относится к молодым и болезнен. Хуже дела у о.Амондра, который не владеет нашими языками и опекает французов, которым очевидно посвятит праздники и воскресенья. Больнее всего проблем имеем в Кафедральном Соборе, так как Св. проф. Рутковский может уделить ему только три дня в неделю, поэтому некоторые люди выразили свое недовольство, и даже меня упрекают, зачем забочусь о соборе на Кирилловской, а не на 1 Роте. Беда тоже с катехизацией детей, заняться которыми Отец Духовный не в состоянии, так как его полностью поглощает семинария. Помощью его быть не могу, ведь сам в подобных условиях, даже худших. Кирилловская, семинария и особенно Курия поглощают все мое время. Может позже эти дела отрегулируются, когда минует время возбуждения.
Вопрос семинарии для нас вопрос кульминационный, откуда взять профессоров – время. Распорядились так, что подождем с неделю пока выяснится дело процесса нашего Архиепископа в Москве, а если этот последний окажется слишком продолжительным, то сразу придется разделить все предметы между собой и пригласить в помощь Св. Кан. Пжирембля и св. Слоскана. О. Амонда наверное не получится использовать, так как не владеет польским, а проводить лекции на латинском для наших клириков преждевременно. Седьмого марта в Семинарии праздновали св. Фомы Акв. Собрались мы почти все /Св. Канн. Пширембля/Отец Духовный, Величко, Слоскан и Шавдинис. Св. проф. Рутковский прочел прекрасный реферат о св. Фоме как о богослове (теологе), позже съели прекрасный ужин, провели в часовне благодарственное богослужение и разошлись по домам. На дольше развлечение времени у нас не было, так как приход напоминал о своем деле и были мы слишком обеспокоены судьбой Наидостойнейшего Архиепископа и наших собратьев…
…Дома курии и семинарии не трогают. О книгах наидостойнейшего Архиепископа забочусь.
Пока нам тяжело, хотя сил и желания работать достаточно, но нехватка времени всему мешает. Одна наша надежда – это мысли о хорошем будущем для Екселенции и собратьев, которых надеемся вскоре видеть в Питше. Пути господни неисповедимы. Молитва верующих длится непрестанно, а мы священники в бескровной жертве умоляем Наивысшего о благополучном разрешении вопроса нашего Архиепископа и собратьев. И неужели взывания сынов и дочерей католической церкви будут недейственными. В мире духовном, который физически не погибает. А, однако, и наши молитвы к Богу будут иметь свое значение. Молитва завоевывает небо, и тем более побеждает силы дьявольские. Надеемся, что Наивысший даст нам победу, ведь сражаемся, защищая основы своей церкви. Победим! Победим!
Целую руки Наидостойнейшего Архиепископа
Всегда послушный сын
Петроград-Курия
8 марта 1923 г.
Выступление о. Люциана Хвецько на процессе по делу католических священников в 1923 г.
Я обвиняюсь в том, что в 1918 г. принадлежал к обществу-организации, которая имела своею целью сопротивление сов. власти в вопросе подписания договоров, (далее неразборчиво) и подписание расписок.
Ни одного из этих обвинений я признать не могу, так как факты сами опровергают это обвинение. Именно в 1919 г. 16 ноября я, мнимый член мнимого общества убедил своих прихожан подписать договор, конечно ничего лестного для меня здесь нет, но это факт, опровергающий обвинение.
Вы меня спросите, почему тогда могли подписать договор, а в последствии не только не желали договора подписывать, но и даже расписки.
А здесь были виноваты сами власти. Когда католики в моем приходе подписывали договор, то им говорил представитель, что советская власть отделив Церковь от государства, вмешиваться в дела Церкви не будет, а только необходимо оформить пользование зданием церкви. Мы так тогда и верили, но в последствии убедились, что советская власть в лице своих местных советов не только не желали передать в пользование храмы, но и хотели управлять Церковью как обществом.
Церковным отделом были издаваемы объяснения Декрета и Инструкция, в которых указывалось, что 20 -ка управляет всей жизнью местной церкви, она нанимает и увольняет священников и прочее, и для нее распоряжения епархии не обязательны.
Каждый поймет, что это явно нарушало основы устройства Церкви, а поэтому ни один католик таких договоров, которые ведут за собой такие последствия - подписывать не мог и не должен был.
Тем более, что вскоре местные власти стали ставить такие препятствия: под ответственность приходских советов детей Закону божьему учить нельзя, от священников начали требовать проповеди в цензуру, вменяя в обязанность приходскому совету следить за исполнением сего…
В конце 1921 и в начале 1922 г. многие члены приходского совета уехали, многие вышли из совета, и вот здесь начались притязания Московско-Нарвского рай совета.
Хотя подписало договор 138 человек и большинство из них осталось, райсовет требовал двадцатку, и когда я отказался организовать, то Исполком райсовета постановил договор с нами расторгнуть, церковь закрыть 11 марта 1922 г., бывших членов приходского совета привлечь к ответственности в случае недостачи имущества.
11 марта явился гражданин Михайлов, зав. церковным столом района Он хотел выяснить причину, почему католики не желают подписать договор. Мы ему объяснили причины. Когда Михайлова спросили, действительно ли будут требовать от прихожан не допускать преподавания Закона Божьего и цензуры проповедей, то Михайлов подтвердил это…
Михайлов ушел, сказав, что доложит совету, церковь осталась не закрытой.
Когда у нас было изъятие ценностей, то это райсовет использовал, чтобы меня обвинить в сокрытии ценностей, ГПУ пошло навстречу, предали суду и меня судили, но оправдали.
Кажется, в октябре месяце 1922 г. я получил приглашение в райсовет с 5 прихожанами. Не зная причины вызова и не желая снимать их с работы, я прибыл один. Здесь мне сказали, что Наркомат юстиции изменил нам форму договора, и что теперь он называется распиской. Я просил дать мне на дом, чтобы познакомиться и познакомить прихожан, но мне не дали, только пред. исполкома разрешил прочесть. Меня обязали подпиской, что я явлюсь с 5 прихожанами через 3 дня, что я и сделал. Когда мы прибыли в Совет, то и теперь на просьбу прихожан дать им расписку на дом познакомиться и познакомить прихожан нам отказали. Предисполкома сказал: «Или вы подпишите сейчас, или дайте мотивировку неподписания.» Когда прихожане отказались от дачи мотивировки, то я сказал, дайте я напишу, изложив вышесказанное я написал:1) я тоже, как и прихожане не уполномочен подписать расписку, 2) расписка как и договор принципиально противна учению католической Церкви, 3) в ней много неясностей например, кто будет управлять имуществом и др….
5 декабря 1922 г. местный совет закрыл церковь. Здесь был инцидент: пришлось милиционерам выводить людей из церкви. Меня обвинили в том, что я не содействовал уводу молящихся. Да, я отказался, и думаю, что имел на это право, ведь я не милиционер, сам факт не случается каждый день, даже каждую неделю и не удивительно, что не привыкаешь к способу закрытия церквей…
Послание Папы Римского Иоанна-Павла II
на освящение собора Успения Пресвятой Девы Марии
Досточтимому брату Тадеушу Кондрусевичу, титулярному АрхиепископуГиппонскому,
Апостольскому Администратору для католиков
латинского обряда европейской части России
Мы чрезвычайно рады засвидетельствовать этим посланием, что Мы благоговейным духом и добрыми чувствами будем присутствовать 24 мая на освящении храма Успения Пресвятой Девы Марии в Санкт-Петербурге.
Этот храм, бывший некогда прокафедральным собором Могилевского архиепископа и в то же время храмом Семинарии, является одним из многочисленных свидетельств особого почитания и любви, которые народ России никогда не переставал оказывать Пресвятой Деве Марии. Также необходимо вспомнить, что храм этот освящается в месяце мае, который, по древнему обычаю, посвящен Пречистой Деве, и особенно в тот день, который Священная литургия почитает Богородицу под прекраснейшим именем Помощницы (Auxilatrix).
Так как в свое время это здание приняло общину Семинарии, подобает, пользуясь этой возможностью, возносить горячие молитвы о призваниях к священству, чтобы в европейской части России многие юноши от всей души ответили Господу, призвавшему их, дабы посвятили свою жизнь служению Евангелию. Это желание мы вверяем Владычице Нашей, Взятой на Небо, Которая материнской опекой заботится о странствовании христианского народа и предваряет его светлым знамением веры и надежды на пути к заре нового тысячелетия.
Пусть обновленное почитание тайны Успения Пресвятой Девы Марии действенно помогает всем крещеным возрастать в вере и братской любви, устремляя дух к вечным благам, чтобы тем самым они лучше свидетельствовали о Царстве Божием во всех проявлениях общественной жизни!
С этими пожеланиями Мы шлем тебе, Достопочтимый Брат, и всем, кто будет участвовать в этом торжественном богослужении, Наше Апостольское Благословение, которое Мы охотно желаем уделить также всей общине, порученной твоему пастырскому попечению.
Иоанн Павел II
Ватикан, 18 мая 1998 года
Comments